«Теневые сообщества» как феномен государственного управления в России

Максудов Р.Р., Флямер М.Г.

Доклад подготовлен на 5 международный симпозиум «Куда идет Россия?… Трансформация социальной сферы и социальная политика».

Проблема реформаторов и успеха реформаторской деятельности имеет уже сложившуюся традицию особой формы проектных претензий властвующих субъектов российского и советского мира. По мнению многих политологов, культурологов, историков исторической ошибкой многих реформаторов было отношение к объекту реформирования как к чисто искусственно изменяемой конструкции, не имеющей своей собственной социо-культурной траектории, выражаемой в виде определенных эволюционирующих социально-групповых установок, способов и форм решения повседневных ситуаций и т.д. В то же время, недостаточно работ, в которых была бы предпринята попытка рассмотрения самой реформаторской деятельности как элемента управленческой культуры советского мира, воспроизводство которой мы видим во многих властных решениях политических деятелей постсоветского пространства. В данном докладе мы хотим рассмотреть социальные аспекты сложившегося в России государственного управления.

Фундаментальное отличие Российского мира от западного задается не столько отсутствием рыночной экономики и правового государства, а особым типом управления и политики. Он сложился как ответ на сложную ситуацию, в которой оказалась дореволюционная Россия, позволил преодолеть ее и закрепился во властной идеологии и массовом сознании.

Данный тип управления интересно сопоставить с той привычной управленческой идеологией, которая господствует на Западе. Мы приведем один пример, о котором нам рассказывали западные эксперты. В начале 90-х годов в тюрьмах Англии и Уэльса произошли массовые волнения заключенных. Для расследования причин беспорядков была создана соответствующая комиссия из юристов, бывших тюремных работников, социологов и других ученых. Причем в состав комиссии входили известные, обладающие определенным влиянием на общественное мнение люди. Группа провела исследования, в ходе которых были проведены и опросы самих заключенных (особенно там, где происходили волнения). Собранная информация была проанализирована, и на основе этого анализа были сделаны выводы о причинах волнений, выработаны рекомендации для правительства по изменению ситуации в тюрьмах. В итоговом докладе комиссии, говорилось, что эти рекомендации «были встречены с одобрением всеми тюремными службами и инициативными группами по осуществлению реформы пенитенциарной системы». Решение проблем было построено на основе знания ситуации, существующей в британских пенитенциарных учреждениях, и принято государственными структурами.

У нас сложилось иное общество, в котором реагирование на ситуацию происходит не с точки зрения знания этой ситуации, а с точки зрения обеспечения лучшей выживаемости социальных структур и людей, в нее входящих. Когда происходят события, негативно влияющие на нашу жизнь, основным средством реагирования на них является не поиск рациональных и оптимальных выходов из ситуации, а создание и укрепление социальных структур, которые преодолевают ситуацию за счет величайшего напряжения человеческих ресурсов и их бесконтрольного разбазаривания, а часто и уничтожения.

Исторически такой способ жизни общества сложился и закрепился за счет изменения функций государственных органов. Государственные органы так и не оформились в формально-правовые институты общества, а приобрели статус глобальных проектных инстанций. Пройдя такую метаморфозу, «государственные органы» стали претендовать на всю полноту управления хозяйственной, социальной, культурно-образовательной, правоохранительной и другими сферами. Эти претензии сопровождались подавлением социальных групп и людей, не вписывающихся в те или иные проектные инициативы органов власти. Далее выяснилось, что такое подавление легко превращается в ресурс строительства нового общества (ГУЛАГ).

Если в начальный период существования Советской власти функции исполнительной власти были жестко связаны с целями Советского государства во внутренней и внешней политике (индустриализация, коллективизация, борьба с чуждыми классами, создание ВПК и т.д.), то с 60-годов управленческая идеология и контролирующие ее реализацию партийные структуры в силу определенных внешних и внутренних условий стали приобретать гораздо более социально-ориентированный характер (так называемый период “застоя” 70-х годов вспоминается значительной частью пожилых людей с грустью и теплотой.

Одновременно происходила потеря связи органов власти с общественно-полезными функциями и концентрация ее усилий на распределении и перераспределении как методе управления в целях создания минимальных условий для выполнения деятельности. Важно отметить не сам факт распределения властью ресурсов, а то, что это становилось приоритетной функцией власти и ее органов сверху донизу. При социализме такой способ существования имел определенные рамки, подчинялся выполнению государственных задач, и контролировался партийными структурами. Это вводило ограничение на “аппетиты” индивидов, социальных групп, корпораций.

Постепенно идеология коммунистического строительства, цементирующая социальную ткань общества и связывающая деятельность различных социальных групп и общностей стала распадаться. Фактически это стало следствием того, что формы идеологии и структуры управления не успевали за темпом и направленностью различных социальных процессов, вызванных самим же управлением. Борьба с диссидентами была агонизирующей попыткой Советской власти удержать контроль над идеологией. Фактически в иных условиях была воспроизведена управленческая ситуация конца ХIХ века в царской России, когда репрессии против народовольцев стали еще более способствовать кризису власти.
Социальная ориентированность политики, включение в даже минимальной степени СССР в мировое сообщество, “хрущевская оттепель” вызвали к жизни такие процессы, которые потребовали смены идеологии и способов управления советским обществом. Все это подготовило условия для смены власти и приходу политиков “демократической ориентации”.

В период реформ 90-х годов произошло резкое ослабление роли органов государственной власти не только в хозяйственных и социальных сферах, но и в охране правопорядка и национальной безопасности. Тенденция к подмене государственного регулирования “невидимой рукой рынка” сочеталась с государственным фетишизмом обыденного сознания, которое функции отдельных сфер (социальной, правопорядка) отождествляет с функциями государства и до сих пор ждет от органов исполнительной власти опеки во всех жизненных ситуациях. Отказ от всеобъемлющего регулирования, установка на “разгосударствление” не перешли в ясное понимание новой роли и функций государственной власти и не привели к созданию на этой основе более эффективных структур и технологий управления.

В отсутствие четко выстроенной системы государственных приоритетов и системы государственного и общественного контроля за их реализацией люди, работающие во многих органах исполнительной власти стали постепенно образовывать структуры, работающие сами на себя (паровоз для машиниста, лес для лесника и т.д.). В этом смысле, реалии сегодняшней России позволяют говорить не только о “теневой” экономике, то есть неучтенных в статистике и часто имеющих криминальный характер хозяйственных связях, но и о “теневых сообществах”, сложившихся в СССР и получивших свое ярко выраженное существование и расцвет в период реформ. Теневое сообщество складывается в условиях замыкания функций социальной группы на функциях собственного сохранения и воспроизводства. Нельзя сказать, что социальная группа не должна иметь таких функций. Проблема заключается в том, что в теневых сообществах все остальные функции подчиняются только функции собственного социального воспроизводства. Главной задачей организации, в которой существует «теневое» сообщество становится лоббирование ресурсов на собственное сохранение, социальная реклама своего существования, расширение политического контроля за другими организациями, обеспечение и повышение социального статуса. При этом создаются механизмы, препятствующие вводу целей объемлющей системы (в данном случае общественно-значимых функций), а также правовому очерчиванию формальных мест, статусов, процедур как способа функционирования организации.
Мощные корпорации типа “Газпром”, МВД, Прокуратуры и т.д. — яркие примеры “теневых сообществ”. Правительство в этой ситуации — является официальным местом переговоров представителей теневых сообществ. Опасность сегодняшней ситуации состоит в том, что теневые сообщества стали прибирать к рукам инструменты государственного подавления людей. Но если раньше это было как-то сопряжено с внеше- и внутриполитическими целями, то сегодня государственное подавление диктуется чисто ведомственными аппетитами. Теперь уже не стратегические интересы детерминируют те или иные политические решения, а сговор в правительстве представителей теневых сообществ. Война в Чечне — яркое этому подтверждение. В связи с этим вполне уместными выглядят вопросы — какая трансформация социальной сферы России нужна «Газпрому», МВД и т.д.?

 

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector
",css:{backgroundColor:"#000",opacity:.6}},container:{block:void 0,tpl:"
"},wrap:void 0,body:void 0,errors:{tpl:"
",autoclose_delay:2e3,ajax_unsuccessful_load:"Error"},openEffect:{type:"fade",speed:400},closeEffect:{type:"fade",speed:400},beforeOpen:n.noop,afterOpen:n.noop,beforeClose:n.noop,afterClose:n.noop,afterLoading:n.noop,afterLoadingOnShow:n.noop,errorLoading:n.noop},o=0,p=n([]),h={isEventOut:function(a,b){var c=!0;return n(a).each(function(){n(b.target).get(0)==n(this).get(0)&&(c=!1),0==n(b.target).closest("HTML",n(this).get(0)).length&&(c=!1)}),c}},q={getParentEl:function(a){var b=n(a);return b.data("arcticmodal")?b:(b=n(a).closest(".arcticmodal-container").data("arcticmodalParentEl"),!!b&&b)},transition:function(a,b,c,d){switch(d=null==d?n.noop:d,c.type){case"fade":"show"==b?a.fadeIn(c.speed,d):a.fadeOut(c.speed,d);break;case"none":"show"==b?a.show():a.hide(),d();}},prepare_body:function(a,b){n(".arcticmodal-close",a.body).unbind("click.arcticmodal").bind("click.arcticmodal",function(){return b.arcticmodal("close"),!1})},init_el:function(d,a){var b=d.data("arcticmodal");if(!b){if(b=a,o++,b.modalID=o,b.overlay.block=n(b.overlay.tpl),b.overlay.block.css(b.overlay.css),b.container.block=n(b.container.tpl),b.body=n(".arcticmodal-container_i2",b.container.block),a.clone?b.body.html(d.clone(!0)):(d.before("
"),b.body.html(d)),q.prepare_body(b,d),b.closeOnOverlayClick&&b.overlay.block.add(b.container.block).click(function(a){h.isEventOut(n(">*",b.body),a)&&d.arcticmodal("close")}),b.container.block.data("arcticmodalParentEl",d),d.data("arcticmodal",b),p=n.merge(p,d),n.proxy(e.show,d)(),"html"==b.type)return d;if(null!=b.ajax.beforeSend){var c=b.ajax.beforeSend;delete b.ajax.beforeSend}if(null!=b.ajax.success){var f=b.ajax.success;delete b.ajax.success}if(null!=b.ajax.error){var g=b.ajax.error;delete b.ajax.error}var j=n.extend(!0,{url:b.url,beforeSend:function(){null==c?b.body.html("
"):c(b,d)},success:function(c){d.trigger("afterLoading"),b.afterLoading(b,d,c),null==f?b.body.html(c):f(b,d,c),q.prepare_body(b,d),d.trigger("afterLoadingOnShow"),b.afterLoadingOnShow(b,d,c)},error:function(){d.trigger("errorLoading"),b.errorLoading(b,d),null==g?(b.body.html(b.errors.tpl),n(".arcticmodal-error",b.body).html(b.errors.ajax_unsuccessful_load),n(".arcticmodal-close",b.body).click(function(){return d.arcticmodal("close"),!1}),b.errors.autoclose_delay&&setTimeout(function(){d.arcticmodal("close")},b.errors.autoclose_delay)):g(b,d)}},b.ajax);b.ajax_request=n.ajax(j),d.data("arcticmodal",b)}},init:function(b){if(b=n.extend(!0,{},a,b),!n.isFunction(this))return this.each(function(){q.init_el(n(this),n.extend(!0,{},b))});if(null==b)return void n.error("jquery.arcticmodal: Uncorrect parameters");if(""==b.type)return void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"type\"");switch(b.type){case"html":if(""==b.content)return void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"content\"");var e=b.content;return b.content="",q.init_el(n(e),b);case"ajax":return""==b.url?void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"url\""):q.init_el(n("
"),b);}}},e={show:function(){var a=q.getParentEl(this);if(!1===a)return void n.error("jquery.arcticmodal: Uncorrect call");var b=a.data("arcticmodal");if(b.overlay.block.hide(),b.container.block.hide(),n("BODY").append(b.overlay.block),n("BODY").append(b.container.block),b.beforeOpen(b,a),a.trigger("beforeOpen"),"hidden"!=b.wrap.css("overflow")){b.wrap.data("arcticmodalOverflow",b.wrap.css("overflow"));var c=b.wrap.outerWidth(!0);b.wrap.css("overflow","hidden");var d=b.wrap.outerWidth(!0);d!=c&&b.wrap.css("marginRight",d-c+"px")}return p.not(a).each(function(){var a=n(this).data("arcticmodal");a.overlay.block.hide()}),q.transition(b.overlay.block,"show",1*")),b.overlay.block.remove(),b.container.block.remove(),a.data("arcticmodal",null),n(".arcticmodal-container").length||(b.wrap.data("arcticmodalOverflow")&&b.wrap.css("overflow",b.wrap.data("arcticmodalOverflow")),b.wrap.css("marginRight",0))}),"ajax"==b.type&&b.ajax_request.abort(),p=p.not(a))})},setDefault:function(b){n.extend(!0,a,b)}};n(function(){a.wrap=n(document.all&&!document.querySelector?"html":"body")}),n(document).bind("keyup.arcticmodal",function(d){var a=p.last();if(a.length){var b=a.data("arcticmodal");b.closeOnEsc&&27===d.keyCode&&a.arcticmodal("close")}}),n.arcticmodal=n.fn.arcticmodal=function(a){return e[a]?e[a].apply(this,Array.prototype.slice.call(arguments,1)):"object"!=typeof a&&a?void n.error("jquery.arcticmodal: Method "+a+" does not exist"):q.init.apply(this,arguments)}}(jQuery)}var duplicateMode="undefined"!=typeof duplicateFlatPM&&duplicateFlatPM;document["wri"+"te"]=function(a){var b=document.createElement("div");ff(document.currentScript).after(b),flatPM_setHTML(b,a),ff(b).contents().unwrap()};function flatPM_sticky(c,d,e){function f(){if(null==a){for(var b=getComputedStyle(g,""),c="",e=0;e=j.top-h?j.top-h