Под влиянием Брюсова. Увлекся в молодости оккультизмом. Свою биографию подчиняет логике мифа о поэте-искателе древних первоистин и божественного слова. Создает свой миф средствами преодоления символизма.
Лирический герой. Конквистадор в первых двух сборниках Гумилева м.б.рассмотрен как приемник блоковского рыцаря в стихах о Прекрасной Даме. Он же свидетельствует о неоромантическом мировосприятии, ПАФОСЕ индивидуализации, поисках идеала, духе авантюризма и приключений. В 1910 году выходит 3 книга стихов «Жемчуга», обычно печатается по ред.1918 года. В первом издании книга делилась на 4 раздела: 1) Жемчуг черный, с эпиграфами из Алюфреда де Веки. 2) Ж.Серый с эпиг.из Брюсова. 3) Ж.Розовый – из Вяч.Иванова. 4) Романтич.цветы с посвящением Горенко; из Аненского «Смычек и струны». Последний раздел переработал в сборник «Романтич.цветы» 1908. В первой редакции «Р.Ц.» состояли из 32 стихов, но без эпиграфа из Аненского. Художественные образы в стихотворениях Н.Гумилева из сборника «Романтические цветы». Мореплаватели, исторические лица, конквистадоры — это тот тип героя, который представлен в произведениях Гумилева.
В стихотворении «Сонет» речь идет не о каком-то конкретном герое (конквистадоре), а о героическом типе отважных мечтателей, упрямых и сильных, не боящихся испытаний. Он одинаково «весело» относится и к «радостным садам» и к «пропастям и безднам», его не пугает туман, которого он ждет, смеясь; его не страшит и смерть: со смертью он будет «биться до конца».
Отважный Помпей («Помпей у пиратов»), находясь на судне среди пиратов, ведет себя независимо и гордо, не боясь их расправы над собой. Его уверенность и мужественность противопоставлены трусости и раболепию пиратов. Пираты «с угрожающим видом» скрываются в трюме, но они охвачены «волнением» (хоть и опасным); говорят о казни Помпея с «затаенною злобою», но эта злоба — злоба «боязни», и казни они требуют «вполголоса»; они служат робами и уже несколько дней не смеют «бродить под шатрами» на корме. А Помпей, «окруженный стаей голубей», на корме «изукрашенной красным», лениво приподнявшись на лотке, вдыхая дорогие ароматы и посыпая «толченым рубином розоватые длинные ногти», приказывает им принести вина, и пираты, смущенно умолкнув, «несут раболепно и вино, и цветы, и гранаты». Обобщенный образ героя отличается ясностью, конкретностью позиций. Это уверенный в себе человек, не доверяющий чужим призывам, полагающийся на собственный разум, мужественно идущий к намеченной цели.
В стихотворениях цикла «Романтические цветы» можно увидеть драму любовных отношений поэта. Он — влюбленный, готовый пожертвовать всем ради своей любимой; она — независимая, гордая, холодная, принимающая снисходительно его любовь. Одиночество и отчужденность героев выражены в стихотворении «Жираф». Она — грустна, он — пытается отвлечь любимую от грустных мыслей, рассказывая ей об «изысканном жирафе», приукрашая и без того прекрасную африканскую реальность. Жираф «изысканный», ему дана «грациозная стройность», «шкуру его украшает волшебный узор». Жираф сравнивается с цветными парусами корабля, а бег его «плавный» уподобляется радостному птичьему полету. Это красивое животное на закате «прячется в мраморный грот». Все это сказочное описание лирический герой дает для того, чтобы отвлечь возлюбленную от грустных мыслей, но «веселые сказки таинственных стран» лишь усугубляют одиночество и отчужденность героев: Последние строки стихотворения почти повторяют окончание первой строфы, но звучат уже почти безнадежно:
Ты плачешь? Послушай…далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Лирический герой понимает безуспешность свой попытки развеять грусть возлюбленной, и поэтому последние слова звучат уже не столь уверенно. Он теряет надежду на то, что она может его услышать («ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя…») и тогда нет смысла рассказывать «про тропические сады», про «стройные пальмы», про «запах немыслимых трав».
В стихотворении «Заклинание» Он — «юный маг», она — «царица беззаконий». Он бросает к ее ногам все свое волшебство:
Аромат сжигаемых растений
Открывал пространства без границ…
Она видит «сумрачные тени», похожие на рыб и на птиц; видит опущенные, как у рабов, взоры гордых военных трибун; она слышит плач «невидимых струн».
Юный маг отдает ей все, «чем была жива его душа», а взамен от нее он получает только небрежно брошенный для него «алеющий цветок». На чувства «юного мага», «бледная царица беззаконий» отвечает только снисходительной подачкой.
Мы не видим описание Его, только то, что маг «юный» в «Пурпуровом хитоне». Описание Ее дано лишь в деталях: «атласная кожа снежной белизны», «маленькие груди», браслеты на «вытянутых руках» («Заклинание»); «грустный взгляд», «тонкие руки» обнимающие колени, плач влюбленной («Жираф»).
В целом книга «Жемчуга» посвящена Брюсову, которого Гумилев назвал своим учителем. В 11г. появился Цех Поэтов, на основе которого к концу 1912г.оформился акмеизм. Работа над книгой «Жемчуга» завершила период ученичества у символистов и позволила сформулировать программные положения нового направления. Книга «Жемчуга» предвосхитила идею «Цеха поэтов» о творчестве как высоком мастерстве, как творение не уступающем мастеру. Связь с книгой Брюсова «Шедевры». «Жемчуга» начинаются стихотворением «Волшебная скрипка» — новая для Гумилева концепция противостояния силам стихии и хаоса и гармонизация этого мир ценой жертвенного служения поэтич.искусству.
Третья книга Гумилева “Жемчуга” (1910) принесла ему широкую известность. Она была посвящена В.Брюсову, которого автор назвал учителем. Отмечая романтизм стихотворений, включенных в сборник, сам Брюсов писал: “…Явно окреп и его стих. Гумилев медленно, но уверенно идет к полному мастерству в области формы. Почти все его стихотворения написаны прекрасно
обдуманными и утонченно звучащими стихами”. А Вяч. Иванов именно в “Жемчугах” увидел точки расхождения Гумилева с Брюсовым и предрек молодому поэту иной путь. Характерно, что именно с освобождением от влияния Брюсова связан поиск своего места в русской поэзии начала века таких разных поэтов, как Блок и Гумилев. Многие стихи “Жемчугов” популярны, но, конечно, прежде всего знаменитая баллада “Капитаны”. Свежий ветер настоящего искусства наполняет паруса “Капитанов”, безусловно, связанных с романтической традицией Киплинга и Стивенсона. Н.Гумилев называл свою поэзию Музой Дальних Странствий.
Чтобы понять значение мотивов «Эльдорадо» в «Жемчугах» в целом, необходимо вначале рассмотреть сюжет цикла «Капитаны». При внимательном прочтении видны некоторые странности в поведении капитанов. Во-первых, капитаны не боятся тех опасностей на море, которые губят обычных людей: «Для кого не страшны ураганы / Кто изведал мальстремы и мель».[10] Автор подчеркивает их необычный внешний вид (ветхость одежды): «Солью моря пропитана грудь», «сыплется золото с кружев, / С розоватых брабантских манжет». Они полностью пренебрегают правилами мореходства: «Ни один пред грозой не трепещет, / Ни один не свернет паруса». Такое странное поведение вполне может объясняться бесстрашием и презрением к смерти, пропагандируемым Гумилёвым, но может иметь и иное объяснение. Кое-что проясняет исповедь капитана Летучего Голландца из сказки Гауфа «Рассказ о корабле приведений»: «<…> с безумной радостью распускали мы все паруса каждый раз, как начиналась буря, надеясь разбиться об утесы <…> но это нам не удавалось».[11] Т. е. все «книжные» герои цикла, именованные во втором стихотворении, являются мертвыми уже к моменту первого. Поэтому стихии им не страшны. Эти образы (условное название «капитаны-мертвецы») прямо и недвусмысленно встречаются и в других стихотворениях: «Нас было пять… мы были капитаны / Водители безумных кораблей, / И мы переплывали океаны, / Позор для бога, ужас для людей /… Нам нравились зияющие раны / И зарево, и жалкий треск снастей, / И после смерти наши привиденья / Поднялись как подводные каменья, / Как прежде, черной гибелью грозя / Искателям неведомого счастья».[12]
Тот же мотив «путешествия через смерть» присутствует и в стихотворении «Путешествие в Китай»: «Только в Китае мы якорь бросим, / Хоть на пути и встретим смерть».
Загрузка...
