Когда распался СССР и в России начались рыночные реформы, ее отношения с другими новорожденными независимыми государствами осложнились из-за двух фундаментальных объективных обстоятельств. С одной стороны, наша страна потеряла значительную часть прежнего военно-стратегического пространства. Казалось жизненно важным сохранить его — при том, что многие порты, аэродромы, станции раннего радиолокационного предупреждения и другие объекты оборонительной инфраструктуры перешли в собственность других постсоветских государств. С другой стороны, включение рыночных механизмов в корне изменило представление о рациональности связей между бывшими советскими республиками и выявило степень неконкурентоспособности отечественной промышленности.
Начну с более детального рассмотрения военно-стратегических факторов. Как известно, советская оборонительная инфраструктура десятилетиями формировалась на территории СССР как целого. Порты базирования атомных подводных лодок-ракетоносцев и надводных кораблей различных классов располагались в Прибалтике, Украине и Грузии. Станции раннего радиолокационного предупреждения дислоцировались в Украине, Прибалтике, Белоруссии, Азербайджане и Центральной Азии. На территории СНГ и сейчас находятся объекты прежней единой оборонительной инфраструктуры, исключительно важные для России и не только для нее. Например, базы Черноморского флота в Крыму, крупнейший полигон ПВО Сарышаган в Казахстане. Некоторые из них Россия уже безвозвратно потеряла (в Прибалтике), за другие вносит немалую арендную плату.
Часть этой инфраструктуры, перешедшей в собственность других государств СНГ, приходит в негодность. «Национальная «приватизация» ПВО непременно вела к значительному ее ослаблению, а кое-где и к ликвидации, — писал заместитель главкома ВВС РФ Юрий Бондарев. — Большинство средств вооружения, перешедших в национальные вооруженные силы, в скором времени оказались разукомплектованными и поэтому были выведены из эксплуатации. Уже к началу 1993 г. оказался почти обнуленным потенциал противовоздушной обороны по границам Среднеазиатского региона (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения), значительно ослаблен в Закавказье (Грузия, Армения)»1.
Создавать взамен утраченных объектов оборонительной инфраструктуры новые в нынешней экономической ситуации крайне обременительно или вообще невозможно. А главное, потеряны геостратегические позиции на западных и южных рубежах, за которые Россия боролась не одно столетие. Их не компенсируешь никакими вложениями финансовых и материальных ресурсов, даже если бы они и были. Допустим, нашлись бы деньги на строительство новых станций раннего предупреждения, но так как их придется возводить за сотни километров от прежних западных границ СССР и за тысячи от южных, практическая ценность таких станций будет намного меньше из-за значительного сокращения времени между моментом запуска ракет противника и моментом их обнаружения.
Поэтому важно было найти способ сохранить прежнюю оборонительную инфраструктуру. В принципе существуют только две возможности: заключить военный союз с остальными странами СНГ и/или попытаться включить их в единое с Россией экономическое пространство, чтобы по примеру Европейского союза сделать совместную безопасность и оборону само собой разумеющимися решениями. С самого начала были использованы оба способа.
