Тут что-то не так!


Попробуем разобраться с каждым из этих доводов отдельно и со всеми вместе.

A. Лучшее видение на равнинах за счет лучшего обзора сверху не обеспечивает, в случае с человеком, большей безопасности — будучи все время в вертикальном положении, он и сам прекрасно виден хищникам. Кроме этого, прямохождение не  обеспечивает возможности убежать от опасности: нет ни очень быстрого рывка, как у антилопы (более 60 км/ч), ни способности долго бежать с умеренной скоростью (около 40 км/ч), как зебра. Ведь эта небольшая скорость бега зебры (по сравнению с антилопой) на расстояние в 200-300 м для большего количества членов стаи человекообразных существ (в основном детенышей и самок) была недоступна, а значит, стая была обречена на истребление гиеновыми, псовыми или кошачьими, ведь любые из этих существ способны бежать со скоростью, близкой к 40 км/ч, до 1 км (а зебра — больше, за счет чего и выживает).

Б. Непонятно какая причина заставила уменьшиться в размерах зубы наших далеких предков и облегчить челюсти, ведь на равнинах растительность тверже, чем в лесу, поэтому челюсти должны стать более массивными, а зубы больше и более крепкими.

В. У человека увеличился объем мозга, а значит, и вес головы. Чтобы ее лучше держать, человек стал прямоходящим. Но почему тогда динозавры, обладатели очень крупных голов (тиранозавры, стиракозавры, аллозавры, трицератопс и т.д.), не были прямоходящими? Ведь даже наиболее приблизившийся к прямохождению тиранозавр шел на двух ногах, держа тело и голову практически горизонтально. Да, в этом динозаврам помогал мощный тяжелый хвост. Но  почему современные  обладатели тяжелых голов — слоны, носороги, бегемоты — живущие в тех же условиях, что и человек, не стали прямоходящими на двух ногах. Какие такие условия действовали на человекообразных обезьян несколько сотен тысяч лет назад, что они не перешли на хождение на четырех конечностях, а стали прямоходящими на двух ногах? Почему эти условия действовали лишь на человекообразных обезьян? Антропология вместе с биологией и зоологией ответа дать не может.

Г. Это положение вместе с предыдущим меня просто восхищает: ведь человекообразная обезьяна либо стала достаточно разумной (т.е. увеличила объем своего мозга), чтобы суметь изготовить удобные для держания своей рукой орудия труда, либо, оставаясь в целом неразумной, должна биологически изменяться — приноравливаясь рукой к существующим в природе орудиям труда — палке и камню. Кстати, палку намного удобнее держать именно обезьяне, тогда как камень, действительно, рукой человека. Но человек, как утверждают антропологи, возник не в горах, где много камней, но практически нет палок. Опять нестыковка. И еще одна менее заметная, но более существенная ошибка существующей теории: мы не делаем кнопки и клавиши современных пультов управления удобными для других, не человеческих рук. Орудие труда делается для себя. И если обезьяна (пусть и человекообразная) обрабатывает камень, то он, готовый, будет удобен для держания ее обезьяньей лапой, но не рукой человека, т.к. весьма сомнительно, что обезьяна планомерно делала орудия труда такими, чтобы через 100-200 тыс. лет благодаря им превратиться в человека, ведь мало кто из нас думает, что будет через 100-200 тыс. лет. А обезьяны, как утверждают антропологи, глупее человека.

Д. Честно говоря, такая большая масса мышц на единицу массы (для зверей близкого к человеку веса) совершенно не характерна. Следовательно, человек должен был постоянно работать большинством мышц. При беге у человека работают не более 1/4 части его мышц, при ходьбе и того меньше. А при плавании у человека работают большинство мышц (так написано в самоучителе по плаванью). Кроме того, в воде мышцы не работают друг против друга, как на суше (этим мы также отличаемся от сухопутных животных). Значит, человек был вынужден весьма значительное время (от 30 до 60%) проводить в воде, плавая, иначе такие излишества, как мышцы, содержать слишком накладно — нужно слишком много пищи, а эффективность их при работе друг против друга крайне низка.

Е. Непонятно, почему у человека должно уменьшиться количество волос на теле? Ведь для сухопутной жизни волосы (шерсть, щетина), наверное, наиболее эффективная защита от:

1. Холода (каждый знает, что нормальная шуба хорошо сохраняет тепло);

2. Насекомых (понятное дело, не всех, но от комаров, слепней, даже частично от пчел: куда нас кусают все эти насекомые? Ведь не в ту часть головы, на которой много волос?

3. Сучков и шипов растений (кто ходил по лесу, не даст соврать — голова, прикрытая волосами, царапается значительно меньше).

4. Кратковременной влаги (в начале дождя шерсть не промокает сразу и позволяет животным найти укрытие);

5. Пыли и грязи — они попадают на шерсть, а не на кожу. После линьки животное остается относительно чистым. Понятное дело, шерсть тоже надо чистить, но это проще, чем иметь дело с раздраженной кожей. Кроме того, собаки и кошки уже более 5-ти тысяч лет находятся в тех же условиях, что и человек, но не спешат терять свою шерсть. По-видимому, в ней более комфортно, чем без нее.

Есть, возможно, и более совершенная биологическая защита от всех вышеперечисленных неблагоприятных факторов — птичье перо. Но для млекопитающих эта защита недостижима.

Следовательно, для сухопутной жизни волосяной покров на теле просто необходим. Другое дело водный или «земноводный» образ жизни — в воде или на краю водоема, соответственно. Тут волосяной покров лишь помеха — намокает и становится тяжелым, холодным. Кроме того, в воде волосы мешают чувствовать движение воды и, главное, резко увеличивают гидродинамическое сопротивление. Да, любой зоолог сможет указать на исключения из этого правила: бобры, каланы и т.д. Но, по-видимому, эти виды освоили полуводный образ жизни совсем недавно (для вида) и не успели полностью приспособиться. Другие объяснения кажутся чересчур надуманными и приводить их не стоит.

Ж. Действительно, самка обезьяны разрешается от бремени намного легче, чем женщина. Это вообще не совсем понятно — ведь все живые существа, по Дарвину, приспосабливаются, а тут такой конфуз! Можно услышать объяснение — человек, мол, промежуточный вид, поэтому недостатки и получились. Само собой разумеется, что в этом случае заранее надо знать и конечный результат — мы приходим к мысли о Боге. Но у человека тоже есть разум, однако понять  куда движется биологическая эволюция человека, антропологи сейчас не могут. Иногда дается и другое объяснение: человек появился в результате генной мутации. Мысль эта очень интересна. Особенно интересно, знают ли авторы этой мысли, сколько процентов женщин погибают при родах без дополнительной медицинской помощи? В одной из книг по гинекологии написано до — 70%!, сколько же должно быть одномоментно мутировавших обезьян, чтобы сохранить вид (даже если приведенные данные неверны и завышены в 2 раза). Следовательно, должны быть некие природные условия, в которых вероятность благоприятных родов у женщин не ниже 0,9. И такие условия есть: в воде может рожать достаточно безболезненно (чтобы не прибегать к обезболивающим средствам) и легко (не требуя вмешательства врачей) подавляющее большинство женщин (именно так было сказано в статье, описывающей роды в воде). Судя по тому, что в тяжелых случаях, когда женщина не может родить, те же учебники по гинекологии советуют производить роды в воде, получается: в статье написана чистая правда. В этом случае, самка обезьяны приспособлена к своим условиям обитания, а женщина — к тем, в которых должна была жить. И если прачеловек по какой-то причине был вынужден отказаться от привычных ему мест обитания и приспосабливаться к новым, то выжить ему помогает лишь поведенческая адаптация. Иначе, разум. А женщины не успели приспособиться. Так что, если бы человек был сформирован в условиях суши, то не было бы нужды в таком количестве всяких врачей, в том числе и гинекологов.

3. Вообще-то это верно — ступня человека более приспособлена для скоростного бега, чем задняя лапа обезьяны. С одной лишь оговоркой — если это лапа прямоходящей обезьяны (на двух лапах). А такие обезьяны в степях и полустепях (на равнинах) не живут. Они живут либо на равнинах, покрытых лесом, либо в горах, опять-таки, покрытых лесом. И ходящие на двух лапах обезьяны не бегают — они лишь ходят, и в случае опасности спасаются на деревьях, где лазают (с помощью задних то ли лап, то ли рук) куда как лучше человека. На равнинах же живут обезьяны, ходящие на четырех лапах. На них они не только ходят, но и бегают, догоняя антилоп. Естественно — лишь больных, подранков или детенышей. Но попробуйте-ка Вы догнать такую же антилопу, и, думаю, это у Вас не получится.

Из вышеперечисленного следует — человек не приспособлен к жизни на равнинах. Если бы прачеловек жил на равнинах, то человек был бы более приспособлен к этой жизни: покрыт шерстью, с мощной нижней челюстью и другими зубами, имел бы меньше мышц, но они были бы более сильными, ходил бы на четырех лапах, подкожный слой жира был бы меньше, уменьшилось бы количество головного мозга, нос — длиннее, кожа — крепче и т.д.

 

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector
",css:{backgroundColor:"#000",opacity:.6}},container:{block:void 0,tpl:"
"},wrap:void 0,body:void 0,errors:{tpl:"
",autoclose_delay:2e3,ajax_unsuccessful_load:"Error"},openEffect:{type:"fade",speed:400},closeEffect:{type:"fade",speed:400},beforeOpen:n.noop,afterOpen:n.noop,beforeClose:n.noop,afterClose:n.noop,afterLoading:n.noop,afterLoadingOnShow:n.noop,errorLoading:n.noop},o=0,p=n([]),h={isEventOut:function(a,b){var c=!0;return n(a).each(function(){n(b.target).get(0)==n(this).get(0)&&(c=!1),0==n(b.target).closest("HTML",n(this).get(0)).length&&(c=!1)}),c}},q={getParentEl:function(a){var b=n(a);return b.data("arcticmodal")?b:(b=n(a).closest(".arcticmodal-container").data("arcticmodalParentEl"),!!b&&b)},transition:function(a,b,c,d){switch(d=null==d?n.noop:d,c.type){case"fade":"show"==b?a.fadeIn(c.speed,d):a.fadeOut(c.speed,d);break;case"none":"show"==b?a.show():a.hide(),d();}},prepare_body:function(a,b){n(".arcticmodal-close",a.body).unbind("click.arcticmodal").bind("click.arcticmodal",function(){return b.arcticmodal("close"),!1})},init_el:function(d,a){var b=d.data("arcticmodal");if(!b){if(b=a,o++,b.modalID=o,b.overlay.block=n(b.overlay.tpl),b.overlay.block.css(b.overlay.css),b.container.block=n(b.container.tpl),b.body=n(".arcticmodal-container_i2",b.container.block),a.clone?b.body.html(d.clone(!0)):(d.before("
"),b.body.html(d)),q.prepare_body(b,d),b.closeOnOverlayClick&&b.overlay.block.add(b.container.block).click(function(a){h.isEventOut(n(">*",b.body),a)&&d.arcticmodal("close")}),b.container.block.data("arcticmodalParentEl",d),d.data("arcticmodal",b),p=n.merge(p,d),n.proxy(e.show,d)(),"html"==b.type)return d;if(null!=b.ajax.beforeSend){var c=b.ajax.beforeSend;delete b.ajax.beforeSend}if(null!=b.ajax.success){var f=b.ajax.success;delete b.ajax.success}if(null!=b.ajax.error){var g=b.ajax.error;delete b.ajax.error}var j=n.extend(!0,{url:b.url,beforeSend:function(){null==c?b.body.html("
"):c(b,d)},success:function(c){d.trigger("afterLoading"),b.afterLoading(b,d,c),null==f?b.body.html(c):f(b,d,c),q.prepare_body(b,d),d.trigger("afterLoadingOnShow"),b.afterLoadingOnShow(b,d,c)},error:function(){d.trigger("errorLoading"),b.errorLoading(b,d),null==g?(b.body.html(b.errors.tpl),n(".arcticmodal-error",b.body).html(b.errors.ajax_unsuccessful_load),n(".arcticmodal-close",b.body).click(function(){return d.arcticmodal("close"),!1}),b.errors.autoclose_delay&&setTimeout(function(){d.arcticmodal("close")},b.errors.autoclose_delay)):g(b,d)}},b.ajax);b.ajax_request=n.ajax(j),d.data("arcticmodal",b)}},init:function(b){if(b=n.extend(!0,{},a,b),!n.isFunction(this))return this.each(function(){q.init_el(n(this),n.extend(!0,{},b))});if(null==b)return void n.error("jquery.arcticmodal: Uncorrect parameters");if(""==b.type)return void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"type\"");switch(b.type){case"html":if(""==b.content)return void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"content\"");var e=b.content;return b.content="",q.init_el(n(e),b);case"ajax":return""==b.url?void n.error("jquery.arcticmodal: Don't set parameter \"url\""):q.init_el(n("
"),b);}}},e={show:function(){var a=q.getParentEl(this);if(!1===a)return void n.error("jquery.arcticmodal: Uncorrect call");var b=a.data("arcticmodal");if(b.overlay.block.hide(),b.container.block.hide(),n("BODY").append(b.overlay.block),n("BODY").append(b.container.block),b.beforeOpen(b,a),a.trigger("beforeOpen"),"hidden"!=b.wrap.css("overflow")){b.wrap.data("arcticmodalOverflow",b.wrap.css("overflow"));var c=b.wrap.outerWidth(!0);b.wrap.css("overflow","hidden");var d=b.wrap.outerWidth(!0);d!=c&&b.wrap.css("marginRight",d-c+"px")}return p.not(a).each(function(){var a=n(this).data("arcticmodal");a.overlay.block.hide()}),q.transition(b.overlay.block,"show",1*")),b.overlay.block.remove(),b.container.block.remove(),a.data("arcticmodal",null),n(".arcticmodal-container").length||(b.wrap.data("arcticmodalOverflow")&&b.wrap.css("overflow",b.wrap.data("arcticmodalOverflow")),b.wrap.css("marginRight",0))}),"ajax"==b.type&&b.ajax_request.abort(),p=p.not(a))})},setDefault:function(b){n.extend(!0,a,b)}};n(function(){a.wrap=n(document.all&&!document.querySelector?"html":"body")}),n(document).bind("keyup.arcticmodal",function(d){var a=p.last();if(a.length){var b=a.data("arcticmodal");b.closeOnEsc&&27===d.keyCode&&a.arcticmodal("close")}}),n.arcticmodal=n.fn.arcticmodal=function(a){return e[a]?e[a].apply(this,Array.prototype.slice.call(arguments,1)):"object"!=typeof a&&a?void n.error("jquery.arcticmodal: Method "+a+" does not exist"):q.init.apply(this,arguments)}}(jQuery)}var duplicateMode="undefined"!=typeof duplicateFlatPM&&duplicateFlatPM;document["wri"+"te"]=function(a){var b=document.createElement("div");ff(document.currentScript).after(b),flatPM_setHTML(b,a),ff(b).contents().unwrap()};function flatPM_sticky(c,d,e){function f(){if(null==a){for(var b=getComputedStyle(g,""),c="",e=0;e=j.top-h?j.top-h