В общетеоретической и отраслевой юридической литературе наряду с термином «норма» широко используются и такие термины, как: «предписание», «предписание нормы права», «нормативное предписание», «норма-предписание», «общее предписание». Зачастую в работах различных авторов термин «предписание» используется в разных значениях. При этом очень редко авторы прибегают к разъяснению смыслового содержания этого понятия. Стоит заметить, что в обширной учебной литературе по общей теории права это понятие вовсе не объясняется, хотя по гносеологическим и практическим соображениям это объяснение должно присутствовать. В этой связи обращение Д. В. Ходукина к тематике правовых предписаний вообще и отдельных форм их проявления в механизме правового регулирования в частности является весьма актуальным в теоретическом и практическом плане.
Как известно, «техницизм», т. е. отработка, изложение и оформление в документарной форме различных видов юридических предписаний занимает значительное место в процессе юридической практики, а следовательно, как правильно замечает автор работы, качественное совершенствование содержания действующего законодательства и практики его применения начинается в ходе кропотливой работы над каждым отдельно взятым юридическим предписанием нормативного, индивидуального либо интерпретационного назначения.
По сути, вопросы и проблемы правовых предписаний относятся к области юридической догматики, которой в настоящее время уделяется в научных трудах меньше внимания, чем вопросам философии и социологии права. Однако в реальной практической юридической деятельности знание вопросов догматики имеет неоценимое значение. Четкое представление о содержательной сущности различных форм правовых предписаний как понятийного аппарата юридической догматики способствует наиболее качественному усвоению этой сложной области теоретической юриспруденции.
Структура монографии и круг рассматриваемых в ней вопросов объединены одной общей логической целью, а именно: проанализировать практическое и гносеологическое назначение понятия «правовое (юридическое) предписание» в правовой системе, функциональные роли этой юридической категории на различных этапах механизма правового регулирования. Но так как правовое предписание более других юридических категорий замыкает на себе языковые, логические и документарные вопросы юридической техники, автор работы уделил значительное внимание технико-юридическим аспектам правовых предписаний, что только увеличивает прикладное значение работы.
В силу того, что правовое предписание в действующем механизме правового регулирования общественных отношений выступает в роли своеобразного носителя (единицы) правовой информации о должном или дозволенном поведении участников правовых отношении, меры юридической ответственности или поощрения, оно (правовое предписание), по сути, является специфическим проявлением «формы» в праве. Поэтому автор вполне обоснованно в первой главе работы рассматривает методологическую роль общенаучной категории «форма» применительно к правовой материи. Более наглядно правовые предписания отражены в системе действующего законодательства, в системе права же, как в большей степени теоретическом понятии, правовые предписания образуют структурно-содержательные элементы отдельных логических норм.
Для обоснования тезиса, что правовые предписания являются определенным проявлением микроуровня «формы» в праве, Д.В. Ходукиным проведен анализ имеющихся точек зрения на соотношение системы права и системы законодательства. На этой основе автор делает вывод, что полная логическая норма как исходный элемент системы права представляет собой систему, включающую как нормативные предписания одной отрасли законодательства, так и нормативные предписания иных отраслей законодательства. Это наиболее ярко выражено при бланкетном способе изложения нормативных предписаний. Данное обстоятельство имеет непосредственное значение для реализации закона при правомерном поведении или в процессе правоприменения.
Норма права как идеальная по своему содержанию категория с трудом поддается формализации с помощью юридических терминов и определений. При этом задача осложняется многообразием форм ее бытия, начиная от воплощения в тексте закона и завершая реализацией в правомерном поведении граждан или в правоприменительной деятельности органов государственной власти. Способность ее «перетекать» из одного вида в другой, соединяясь при этом в самых разнообразных сочетаниях с другими нормами, рождает споры между авторами, употребляющими один и тот же термин, но имеющими в виду разные аспекты этого сложного понятия. Поэтому раскрытие системообразующего элемента права через более простые и наглядные категории (т. е. через нормативные предписания), имеет большие методологические перспективы. Кроме того, российская система правосудия в основном рассчитана лишь на такую форму выражения права, которая объективирована в нормативном акте, принятом и вступившим в силу в соответствии с установленным порядком. Поскольку норма права обязательно должна быть выражена в тексте закона, ее содержание достаточно тесно связано с ним. Понятием, которое служит «переходным мостиком» между ними, является нормативно-правовое предписание.
Отдельный параграф работы посвящен уточнению общеродового понятия «правовое предписание». При этом вполне справедливо отмечается, что термин «предписание» вовсе не обязательно ассоциировать исключительно с императивным методом правового регулирования, т. е. с обязанностью или запретом, ибо этимология этого слова довольно широкая. Диспозитивные правила, исходные принципы правового регулирования, юридические дефиниции также являются юридическими предписаниями и участвуют в регулировании общественных отношений в тесной связи предписаниями правил поведения. Внешний способ объективизации правовых предписаний может осуществляться в письменном или устном виде с помощью звуковых и световых сигналов, символического изображения или кон- клюдентных действий управомоченного субъекта.
Все это только свидетельствует о более широком поле применения правовых предписаний в процессе регулирования общественных отношений. Автор обосновывает, что в механизме правового регулирования правовые предписания выполняют три основные функции: несут информацию об общем правиле — нормативные предписания; разъясняют смысл и порядок реализации действующих норм права — интерпретационные предписания; несут информацию об индивидуальных субъективных правах и обязанностях, мерах поощрения или ответственности — индивидуальные (ненормативные) правовые предписания. Такая тройственность юридической функции правового предписания и наличие этого образования на всех этапах механизма правового регулирования дает возможность эффективно использовать его в познавательно-методологическом плане. В частности, с помощью понятия «правовое предписание» можно связать в один логический блок такие фундаментальные темы теории права и государства, как: правотворчество; систематизация права; толкование права; реализация права и юридическая техника.
Одна из глав монографии посвящена анализу места и роли правовых предписаний в механизме реализации права и техники интерпретационных и индивидуальных предписаний. Представляется, что автор вполне обоснованно определяет основное назначение толковательных правоположений, а именно — обеспечивать прямое действие законов. В силу особенностей отечественной правовой системы суды не вправе заниматься нормотворчеством, но они, наряду с другими правоприменительными органами, обязаны обеспечивать законность и единообразное применение законодательства на всей территории Российской Федерации. В настоящее время, когда продолжается масштабное обновление законодательства, профессионально выработанные интерпретационные предписания нормативного характера могут обеспечивать непосредственную реализацию норм законов, а не подмену норм законов бесконечным числом административных подзаконных актов.
В работе отмечена нерешенная на законодательном уровне проблема ретроактивности многих интерпретационных предписаний, которая для практики правового регулирования создает определенные трудности и не способствует укреплению законности.
В исследовании определено юридическое назначение и основные группы индивидуальных правовых предписаний.
При положительной оценке монографии Д.В. Ходукина, необходимо отметить и отдельные недостатки, присущие ей:
| Академический юридический журнал |
1. Автор не определяет четко свою позицию по отношению к существующим в науке двум основным концепциям о соотношении нормы права и нормативного предписания. Различаются или отождествляются эти категории автором?
- Во второй главе работы, анализируя критерии классификации нормативных предписаний, автор упускает такие существенные основания для классификации, как: 1) структуру элементов охранительных и регулятивных нормативно-правовых предписаний, которая имеет важное технико-юридическое значение; 2) юридическую силу нормативных предписаний, имеющую особое значение в процессе реализации права.
- В третьем параграфе третьей главы, говоря о технике индивидуальных правовых предписаний, Д.В. Ходукин недостаточно внимания уделяет проблеме юридической техники гражданско-правовых актов, имеющих большой удельный вес в практике индивидуального правового регулирования в настоящее время, когда идет становление и развитие рыночных отношений.
Высказанные замечания носят уточняющий характер и не влияют на общую позитивную оценку рецензируемой работы. Поэтому, оценивая проведенное Д.В. Ходуки- ным исследование, следует признать, что работа выполнена на современном научном уровне, достигнуты обозначенные автором цели, в ней содержится ряд идей, положений и выводов, отличающихся научной новизной и имеющих позитивное значение для преподавания теории государства и права, а также для правотворческой и правореализа- ционной деятельности.
И.А. Минникес, доцент кафедры теории и истории государства и права Байкальского государственного университета экономики и права (г. Иркутск), кандидат юридических наук
Загрузка...
