Уже стало «общим местом», что Россия в целом, либо ее отдельные социально-экономические блоки мало управляются или не управляются вовсе.
Хотя с другой стороны это не совсем так. Во-первых, полностью неуправляемых социально-экономических систем не существует, а во-вторых, управление всегда осуществляется в чьих-либо интересах, в интересах какой-либо общественной силы – класса, слоя, группы людей, отдельной личности, региона и т.п. Короче говоря, — в интересах реального субъекта управления. Иначе просто не бывает. Поэтому, когда мы говорим, что та, или иная ситуация, или экономика страны в целом не управляема, да еще по привычке повторяем, что это «наша экономика», то мы, по сути, имеем в виду, что она не управляется в наших с вами интересах, в интересах большинства населения, «рядовых» налогоплательщиков.
Так, стало быть, она управляется в чьих-то других интересах, в интересах какой-то иной общественной силы и, видимо, весьма могущественной и влиятельной ? Увы, это так и есть !
Так что же это за сила, что же это за группа людей? Описаны ли они в литературе ? Да! Это бюрократия ! И проблема (читай «национальная трагедия») забюрокрачивания советского, а теперь в еще большей степени и российского общества, не частная, а магистральная, ключевая (!) проблема нашей с вами жизни.
Мы слишком долго живем в системе, основным признаком которой является фактически полная независимость управленческой элиты от общества, от налогоплательщиков. И утопическое советское, и современное российское общества построены по принципу «личность – для государства, государство – для идеи». И хотя «идеи» меняются на противоположные, все остальное остается незыблемым. Между тем, еще по наблюдениям Ф.Энгельса, политическая власть, ставя преграды экономическому развитию, может причинить ему величайший вред, вызвать растрату сил и средств в массовом количестве, а в конце концов – исход, трагичный для нее самой.
Трудно найти российского человека, не пострадавшего от бюрократии. Слезам, обидам, травмам, унижениям и даже трагедиям — несть числа. Куда реже можно встретить целостное понимание: что такое бюрократия?
Многописание? Формализм? Степенная подчиненность? Бездушие? Волокита? …
Похоже. Но все как-то по касательной: штрихи, детали …
Откроем «Энциклопедический словарь»: «Бюрократия – специфич. форма социальных орг-ций в об-ве (полит., экон., идеологич., и др.), в к-рых центры исполнит. власти практически независимы от большинства их членов».
Внимание! Здесь что-то есть! Ясно, по крайней мере, от какой печки танцевать. Ключевая идея – независимость от большинства – как хочу, так и верчу.
Почти все мы работаем в крупных организациях – на предприятиях, в колхозах, вузах, учреждениях. Мы живем в городах и поселениях, которые тоже представляют собой чрезвычайно большие и сложные образования. Наша политическая, социальная и культурная жизнь, наш досуг, как правило, связаны с крупными учреждениями, организациями.
Без таких структур невозможна политическая, социальная и духовная жизнь общества, эффективное производство и распределение товаров, услуг, рациональное и безопасное использование достижений современной науки и техники.
Эти структуры создаются для решения определенных задач. Однако, когда они заполняются реальными людьми с их интересами, страстями и страстишками, то начинаются отклонения от предназначенной работы. Возникают собственные задачи: сохранение и упрочение своего статуса, обеспечение полного контроля над подчиненными. Растет число столоначальников, пухнет «управленческий пирог».
Демонстрируя свою необходимость и загруженность, они начинают плодить бесчисленные и бессмысленные инструкции и бумаги. В ответ на них получают новые бумаги.
«Существует теория, — иронически пишет в «Мышеловке на меху» один из самых блестящих исследователей и критиков бюрократии, английский писатель Сирил Норткот Паркинсон, — что любая контора, насчитывающая тысячу служащих, может быть административно самодостаточной. Этот специальный термин обозначает управление, которому не требуются ни объекты управления, ни другие ведомства для переписки, ни какие-либо внешние контакты. Такая контора способна существовать за счет производимых ею служебных бумаг – начальники ее отделов полностью заняты тем, что читают отношения, которые составляют друг для друга. Ее штаты имеют тенденцию разбухать вне зависимости от количества работы или даже при полном отсутствии таковой. До тех пор, пока статус руководителя будет измеряться количеством его подчиненных, главная контора будет продолжать расти и разветвляться, без конца увеличивая накладные расходы».
К тому же, чем больше организация, тем больше «этажей» управления, тем труднее согласование интересов различных уровней и звеньев, тем она более инерционна и неповоротлива. Начинаются расстройства и сбои.
Можно сказать, что в такой структуре, как в сказке Г.Х.Андерсена или как в пьесе Е.Шварца, появляется т е н ь. Постепенно она растет и играет все более и более самостоятельную роль, подчиняя организацию своим собственным интересам и целям, практически подменяя ее!
Может возникнуть вопрос: А почему, собственно, в курсе менеджмента рассматривается бюрократизм?
Дело в том, что бюрократизм и менеджмент, во-первых, являются противоположностями, как ночь и день, как зима и лето. Чем больше бюрократизма, тем меньше менеджмента. Именно эта модель свойственна России! А во-вторых, как это часто бывает, бюрократизм и менеджмент находятся между собой в диалектическом противоречии и друг без друга практически не существуют нигде. Нет такой страны, пусть самой развитой, нет такой системы, пусть самой демократической и самой менеджерской, в которой бы не существовал нелюбимый всеми бюрократизм.
Бюрократизм – это то, что называют missmanagement ! То есть отрицание менеджмента.
Загрузка...
