Источник силы интеллигенции ясен. Ее знания – одна из главных компонент богатства и могущества общества в целом. Эти знания невозможно ничем заменить и нельзя «закрыть». Как бы ни были противны «ноющие интеллигенты» деловым, делающим деньги людям и бюрократам, живущим по принципу «держать и не пущать», приходится не только с ними мириться, но даже время от времени хвалить, поощрять и обласкивать их.
Влияние же чиновника определяется не его способностями, а положением на служебной лестнице. Одни и те же слова не стоят ничего или решают все в зависимости от того, произносятся ли они с нижних или верхних ступеней этой лестницы. Однако это не означает, что среди бюрократов нет талантливых людей. Важно другое: данный признак не является определяющим. Обыденность, даже серость зачастую более полезные качества.
Источник влияния и власти бюрократии следует искать в ее социальной функции, точнее, в связи с этой функцией. Бюрократия воплощает порядок в хаосе противоречивых тенденций, утверждает централизм против центробежных сил, организацию против анархии – в чем так или иначе заинтересованы все. Поэтому каждый готов мириться (до определенного предела) с теми досадными ограничениями, изобретением которых усердно занимается бюрократия. Даже преступник, мечтающий о том, чтобы уголовный розыск действовал как можно менее результативно, заинтересован в сильной власти, способной защитить его от самосуда.
Никто не хочет бессильной власти. Это и есть – в самом общем виде – источник влияния бюрократа, как носителя власти.
Самопознание, пожалуй, самый трудный вид познания. Сложность состоит, в частности, в наличии автоматически действующей внутренней цензуры. Человеку нужно ощущение определенного внутреннего равновесия, уверенности в себе, удовлетворенности собой. Если этого нет, возникает более или менее тяжелый внутренний конфликт, стресс. Автоматически срабатывающий защитный механизм предотвращает подобные «короткие замыкания», подавляет негативную информацию о себе, блокирует ее проникновение.
Это же правило действует и в отношении организации. Еще Н.Винер отмечал, что в тоталитарном государстве на нежелательные сигналы обратной связи оно реагирует уничтожением носителя этого сигнала. Как тут не вспомнить обычай восточных монархов убивать гонцов, приносящих дурную весть.
Если что-то идет вкривь, то бюрократ искренне убежден в том, что необходимо усилить управление (создать еще одну канцелярию, расширить существующие). А раз канцелярия создана, она автоматически порождает явления, для управления которыми (или для устранения которых) возникла. Согласитесь, было бы странно, если бы работники нового отдела вдруг доложили начальству: данного явления не существует, наш отдел надо упразднить ! Борьба за существование, должности, зарплату, премии, привилегии, престиж запускает и поддерживает на полном ходу эту паразитирующую машину. И чиновник отдела учета вечных двигателей вполне искренне начинает верить в существование этих самых двигателей.
Интеллигентский склад ума – в чем-то прямая противоположность бюрократическому. Для бюрократа существующее положение есть постоянная норма, а интеллигент постоянно озабочен вопросом: правильно ли это ? Не будь сомнения, скепсиса, не могло бы быть и изобретений, научных, технических, художественных открытий. Итак, первая специфическая черта интеллигенции – критический склад ума, который столь же необходим интеллигенту, сколь противопоказан бюрократу.
Вторая специфическая черта интеллигенции – индивидуализм. Интеллигенция с трудом подчиняется дисциплине. Основной организующий момент чиновника – известный с времен античности — «Сам» сказал. Начальник сказал то-то и то-то, значит надо просто исполнять. Для интеллигента, особенно для научного работника, это вообще не аргумент, а элементарная логическая ошибка.
«Хоровое» мышление чиновников интеллигенту непонятно.
Между тем, в России в последние годы наблюдается лавинообразное «остепенение», «онаучивание» чиновников всех уровней, присвоение звания «академика» очередной карманной академии заскорузлому бюрократу. Тенденция сращивания формальной экономической науки с властными структурами управления очевидна. Это ведет не только к компрометированию экономической науки, но также к оттеснению критериев истинности на задний план, ко все большему превалированию над серьезными исследованиями скороспелых решений, ориентированных на политическую злобу дня. Зачем сегодняшнему российскому управленческому аппарату наука, если там чуть ли не каждый второй — «ученый» ?
Вот оно, оружие настоящего бюрократа:
Замалчивание – нереагирование на просьбы, жалобы людей и организаций.
Волокита – затягивание времени решения проблемы. Это любимый прием бюрократа. Он считает, что любая бумага должна «отлежаться». А вдруг о ней забудут и можно будет не принимать решение, уйти от ответственности.
Отписка – ответ не по существу, непринятие конкретных, действенных мер по жалобе.
Передача жалобы органу, на который эта жалоба написана. Например, гражданин жалуется на злоупотребление местного органа власти или на руководителя. Вместо того, чтобы навести порядок, жалоба пересылается самому виновному в надежде, что он «сам себя высечет». Но виновный бюрократ, получив жалобу на себя, в лучшем случае использует предыдущий прием.
Передача ответственности другому должностному лицу или органу. Например, в поликлинике ведут прием три врача-терапевта. У первых двух – очередь больных, а у третьего через час-два приема – никого. Дело в том, что первые два стараются разобраться с каждым, определить точный диагноз, назначить лечение. А третий, не успев вникнуть в жалобы больного, переадресовывает их: «Вам о к невропатологу, вам – к хирургу, вам – на анализы и т.п.»
Безынициативность, ожидание указаний «сверху» – нежелание или неспособность принимать конструктивные решения, идти на риск, брать на себя ответственность, готовность выполнять только указания, идущие сверху, даже не вникая в их суть. Порой даже осуждая неактуальность и неоправданность таких указаний, бюрократ все-таки будет безропотно «проводить» их в жизнь.
Бумаготворчество. Бюрократическая подмена живой организаторской работы тиражированием инструкций, рекомендаций, приказов, графиков. Стремление скрыться за циркуляром от живого человека и его нужд.
Администрирование, заорганизованность – подмена деятельного общения с людьми мероприятиями (как правило, парадными). Их сценарий продуман до мелочей, исключает творчество, дискуссию, свободные высказывания. Сведение общения с руководимыми людьми, особенно с «младшими братьями» – студентами, учениками, молодыми работниками – к требованиям неукоснительного исполнения руководящих указаний.
Кулуарность принимаемых решений, боязнь огласки. Возникает вместе со стремлением не допустить общественность, членов организации к участию в принятии решения. Под маской «секретности» могут приниматься почти любые решения. Пример – советская, а ныне российская армия.
Стремление доказать, что полезное для организации новшество, таковым якобы не является. Это тот случай, когда руководители организации пытаются отрицать полезность и необходимость внедрения полезного опыта только лишь потому, что оно зародилось в другой организации.
Стремление должностных лиц отрицать справедливость критического содержания выступления, жалобы, статьи якобы потому, что оно выражено в некорректной форме. Сопротивление критике при этом сводится к осуждению формы, стиля высказанного, а не сути.
Чванливость – скрываемое или даже нескрываемое презрение к простым людям, «нижним чинам», нежелание считаться с их мнением, интересами, конструктивными предложениями.
Групповой эгоизм, круговая порука. Проявляются административными органами при попытках критики их действий, решений или последствий принимаемых решений. Впоследствии – цепь порочных действий членов организации, поскольку «свой своего не выдаст».
Зажим критики – запрещение (необязательно буквальное и прямое) критических выступлений устно или в печати.
Собирание компромата, т.е. компрометирующих сведений для подавления, увольнения, исключения, опорочивания, изоляции лиц, разоблачающих или раздражающих бюрократов.
Расправа с инакомыслящими – создание неблагоприятных условий для «нежелательного» работника, его увольнение или даже подведение «под статью».
Двойная мораль – то, что нельзя вам, очень даже можно мне. Пример: поведение многих инспекторов ГИБДД.
В качестве итога – так почему же, несмотря на всеобщую распространенность, несмотря на то, что она играет ряд необходимых обществу ролей, бюрократия все-таки несовместима с подлинным менеджментом?
Да потому, что они выполняют диаметрально противоположные общественные функции.
Апофеозом менеджмента является общественно полезное (!) развитие организации, производства, общества, а основным реальным результатом бюрократии является к р и м и н а л и з а ц и я прежде всего общества, любой организации, а также, ставшее в России уже обыденным, «привыкание» к этим порокам.
Журнал «Б.О.С.С.» опубликовал несколько трагикомичных «законов» современного российского управления:
Если где-то ничего существенного украсть нельзя, реформаторов это направление не интересует.
Целью любого трансферта является сам трансферт. То есть всякое бюджетное распределение заканчивается кражей практически всех средств.
При желании мы с вами список этих «законов» могли бы продолжить.
