К ВОПРОСУ ОБ ИСПОЛНЕНИИ КОНДИШИОННЫ1Х ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

В статье раскрывается общий принцип исполнения конликиионных обязательств, рассматриваются коллизионные положения ответственности приобретателя за ухулшение или нелостачу неосновательно приобретенного имущества, освещается вопрос возмещения стоимости неосновательного обогащения. Особое внимание улелено моменту приобретения имущества.

Ключевые слова: конликиионное обязательство, поврежление имущества, риск случайной гибели, момент приобретения, обязательство из неосновательного обогащения.

Юридическое содержание обязательств из неосновательного обогащения как одного из ви­дов гражданских правоотношений составляют субъективные права и обязанности его участ­ников. Исходя из определения субъективного права как меры возможного поведения и субъ­ективной обязанности как меры должного по­ведения, попытаемся раскрыть содержание кондикционных обязательств, имея в виду при этом, что в обоих случаях речь идет о мере юридически обеспеченного поведения.

Субъективное право кредитора в кондикционном обязательстве — это юридически обеспеченная возможность требовать возврата неосновательного обогащения со всеми дохо­дами за вычетом падающих на него расходов. Соответственно этому субъективная обязан­ность должника в кондикционном обязатель­стве — это предписанная обязанному лицу ме­ра должного поведения, которая выражается в возврате управомоченному лицу неоснова­тельного обогащения со всеми доходами за вычетом падающих на него расходов. Соглас­но господствующей в литературе точке зрения основной обязанностью приобретателя явля­ется возврат неосновательного обогащения. Причем наиболее предпочтительно исполне­ние этой обязанности путем возврата имуще­ства в натуре.

Касаясь вопроса о содержании кондикци- онного обязательства, Б.Д. Завидов отмечает, что в самом упрощенном виде сущность со­держания обязательства, вытекающего из нео­сновательного обогащения, заключается в со­блюдении следующих двух принципов. Так, сначала действует общий принцип, сформули­рованный для обязательства из неоснователь­ного обогащения, — имущество, составившее неосновательное обогащение, подлежит воз­врату в натуре. И только тогда, когда обнару­жилась невозможность возврата имущества в натуре, приобретатель обязан возместить по­терпевшему действительную стоимость иму­щества, причем вне зависимости от того, по каким причинам возникла невозможность ис­полнения. Общий принцип именуется еще и как принцип реального исполнения либо как принцип натуральной реституции.

Говоря об общем принципе исполнения кондикционных обязательств, М.В. Телюкина указывает, что должник в кондикционных от­ношениях не обязан возвращать те же самые вещи, которые были им неосновательно при­обретены (хотя он и может сделать это — за­кон препятствий не содержит); достаточно вернуть вещи того же рода и качества (т. е. в данной ситуации индивидуализация имущест­ва не имеет правового значения). Соответст­венно возврат вещей более низкого качества может повлечь предъявление к должнику де­нежных требований.

В связи со сказанным обращает на себя внимание неточность названия ст. 1104 ГК РФ («Возвращение неосновательного обогащения в натуре»). Такая формулировка может приве­сти к неверному выводу о необходимости возвратить именно то, что бышо получено. Д. Ушивцева присоединяется к мнению М.В. Те- люкиной, полагая, что даже в тех случаях, ког­да предметом обогащения явилась индивиду­ально определенная вещь, возврату подлежит не та же самая вещь, а равноценный ей заме­нитель. Иначе имела бы место виндикация. На наш взгляд, точка зрения М.В. Телюкиной и Д. Ушивцевой небесспорна. Позиция зако­нодателя состоит в том, что приобретатель обязан вернуть потерпевшему именно то, что он неосновательно приобрел или сберег. Ника­ких правовых препятствий этому в законе нет. Однако логично, что потерпевший желает по­лучить именно то имущество, которое утратил.

ГК РФ впервые установлена ответствен­ность приобретателя за ухудшение или недоста­чу неосновательно приобретенного имущества.

Согласно п. 2 ст. 1104 ГК РФ на приобре­тателя переходит риск случайной гибели или повреждения имущества после того, как он уз­нал или должен был узнать о неосновательно­сти обогащения. Приобретатель отвечает пе­ред потерпевшим за всякие, в том числе и слу­чайные, недостачу или ухудшение неоснова­тельно приобретенного или сбереженного имущества. Ухудшение имущества — это утра­та части его потребительских свойств, товарно­го вида и т. д. При недостаче уменьшается ко­личество имущества (в результате хищений, ис­требления, потребления, отчуждения и т. п.). До момента, когда приобретатель узнал о нео­сновательности своего обогащения, он отвеча­ет лишь за умысел и грубую неосторожность. Под умыслом понимается осознание приобре­тателем противоправного характера своих дей­ствий, предвидение возможности наступления вредных последствий и желание (прямой умы­сел) или сознательное допущение (косвенный умысел) их наступления. Грубой неосторож­ность признается в случае, если возможность наступления вредных последствий очевидна для каждого, но, тем не менее, приобретатель совершает соответствующее действие или до­пускает бездействие, не предвидя возможнос­ти наступления вредных последствий либо крайне легкомысленно надеясь их избежать. Представляется недостаточно обоснованной норма такого рода, когда приобретатель отве­чает перед потерпевшим только лишь за умы­сел и грубую неосторожность до того момента, как он узнал или должен был узнать о неосно­вательности обогащения. Думается, что наи­более часто случаи неосновательного обогаще­ния происходят помимо воли потерпевших. В этом случае возникает вопрос: почему потер­певшего должен волновать момент «осознания неосновательности обогащения» приобретате­ля? Вероятен тот факт, что повреждение нео­сновательно приобретенного имущества мо­жет произойти до момента «осознания нео­сновательности обогащения», т. е. при отсут­ствии умысла и грубой неосторожности со стороны приобретателя. Как поступить в этом случае потерпевшему? Ответа на этот вопрос, к сожалению, в законодательстве нет. Даль­нейшие рассуждения на эту тему приводят к тому, что необходимо исключить из нормы за­кона уточнения такого рода, которые влияют на размер ответственности приобретателя, тем более уменьшают его. Независимо от того, знал или не знал приобретатель о неоснова­тельности обогащения, он должен нести пол­ную ответственность за любое повреждение или ухудшение имущества, произошедшее в момент нахождения этого имущества у него. Приобретатель обязан возвратить неоснова­тельно приобретенное или сбереженное иму­щество независимо от того, явилось ли нео­сновательное обогащение результатом поведе­ния приобретателя имущества, самого потер­певшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

В противовес данной концепции выска­зывается Д. Ушивцева. Возложение ответст­венности на добросовестного приобретателя за умышленные действия в период, когда он на­ходился в неведении относительно неоснова­тельности своего обогащения, приведшие к ухудшению имущества, не способствуют, по мнению Д. Ушивцевой, укреплению позиции собственника в хозяйственном обороте. Дей­ствия, направленные на изменение качествен­ных характеристик вещи, впоследствии судом могут быть признаны умышленным ухудшени­ем имущества. Например, собственник дома, считая себя таковым, переоборудует его в складское помещение. При этом его действия будут полностью соответствовать ст. 34 Кон­ституции Российской Федерации, согласно которой каждый имеет право на свободное ис­пользование своего имущества для предпри­нимательской и иной, не запрещенной зако­ном деятельности. Цена такой постройки сни­зится, но при этом приобретатель воспользу­ется правом, предоставленным ему п. 2 ст. 209 ГК РФ. Он, добросовестно заблуждаясь в том, что является собственником, вправе по своему усмотрению совершать в отношении принад­лежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону. Следовательно, при­обретателю, попавшему в такую ситуацию, за­конодатель не предоставил возможность за­щищать свое право, что является определен­ным пробелом ГК РФ. В указанном случае срабатывает принцип «без вины виноватый». Таким образом, решение вопроса находится в руках законодателя. Несомненно, закон преж­де всего должен защищать потерпевшего, но в ряде случаев в защите может нуждаться и доб­росовестный приобретатель.

Открытым на сегодняшний день, по мне­нию А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого, остается вопрос, отвечает ли приобретатель только за простой случай, который означает отсутствие вины, или также и за квалифицированный случай, т. е. за непреодолимую силу. Посколь­ку в законе говорится, что приобретатель отве­чает за всякие случайные недостачу или ухуд­шение имущества, есть основания утверждать, что он отвечает и за непреодолимую силу. Представляется, что сам текст ст. 1104 ГК РФ дает основания полагать, что приобретатель отвечает за непреодолимую силу.

Законодатель предусмотрел возникнове­ние ситуаций, когда возврат неосновательно полученного или сбереженного имущества в натуре невозможен. При этом закон не опре­деляет, при наличии каких обстоятельств не­возможность возврата имеет место. По-види­мому, законодатель не придает этому значения ввиду того, что данный факт не порождает ни­каких юридических последствий. В этом слу­чае приобретатель должен возместить потер­певшему действительную стоимость имущест­ва на момент его приобретения.

Особый интерес в ст. 1105 ГК РФ вызыва­ет то, что стоимость имущества определяется на момент его приобретения. Однако неясно, что имел в виду законодатель, говоря о момен­те приобретения, — момент, когда имущество было приобретено потерпевшим, или же мо­мент, когда потерпевший заново покупает имущество взамен утраченного в настоящее время. Важным является тот факт, что стои­мость имущества может измениться в сторону увеличения или в сторону уменьшения. Ввиду этого законодатель обязывает приобретателя возместить потерпевшему убытки, вызванные последующим изменением стоимости имуще­ства, если приобретатель не возместил его сто­имость немедленно после того, как узнал о не­основательности обогащения.

Ю.К. Толстой и А.П. Сергеев полагают, что очень сложно определить, на какой мо­мент должна быть установлена стоимость иму­щества, если она возросла: на тот момент, ког­да приобретатель узнал о неосновательности обогащения, или на момент, когда к нему предъявлен иск, или, наконец, на момент вы­несения судом решения об удовлетворении иска. По-видимому, с учетом конкретных об­стоятельств дела можно остановиться на лю­бом из трех моментов, причем от этого зави­сит размер подлежащих возмещению убытков. Если приобретатель возместил стоимость имущества немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения, убытки возмещению не подлежат. С точки зрения Е.Ю. Валявиной, при определении размера убыт­ков должна приниматься в расчет стоимость имущества на момент предъявления иска или вынесения судебного решения по аналогии с п. 3 ст. 393 ГК РФ.

Учитывая изложенное, считаем целесооб­разным внести изменения в п. 1 ст. 1105 ГК РФ в части, определяющей момент приобрете­ния имущества. Представляется справедливым и логичным, когда потерпевший будет полу­чать возмещение стоимости имущества не на момент предъявления или удовлетворения ис­ка, а на момент совершения потерпевшим купли-продажи нового имущества взамен ут­раченного.