Улыбка от уха до уха не является «торговой маркой» израильского образа жизни. Жизнь наша хоть и содержательная, и увлекательная – но не слишком веселая. На вопрос «Как дела?» израильтяне чаще всего отвечают без улыбки: «Будет хорошо». Сказать «хорошо» язык не поворачивается, и тому есть серьезные социальные и политические причины.
Зато, как это ни удивительно, улыбки цветут, как майский сад, в зале суда; это уже стало национальной традицией. Бандюги и налетчики, правда, лиц не кажут, прикрываясь майками или газетками. Но прочие незаконопослушные граждане на скамье подсудимых улыбок не скрывают, демонстрируя тем самым уверенность в собственной невиновности и в оправдательном приговоре. Они, как видно, не знакомы с русской поговоркой: «Хорошо смеется тот, кто смеется последний».
Счастливо улыбался в суде муж самой богатой израильтянки Шерри Арисон, обвиненный в сексуальных домогательствах по отношению к милым барышням. Точно так же победно-снисходительно улыбался в свое время боевой генерал Ицхак Мордехай, не дававший проходу солдаткам, – это стоило ему политической карьеры. Но круг улыбчивых отнюдь не ограничивается безоглядными жизнелюбами. Не в силах справиться с приступами веселья в зале суда растратчики, мошенники и воры – не какие-то там щипачи, а солидные «белые воротнички» и чиновники, запускающие руку в глубокий карман государства или монополий.
Никогда не следует зарекаться от сумы, от тюрьмы и от сумасшедшего дома – это полезный совет, он действенен повсюду, вне зависимости от географических широт. Политические деятели в Израиле часто оказываются в зоне пристального интереса следственных органов и прокуратуры. Юридический советник правительства (фактически генеральный прокурор) Мени Мазуз настаивает на привлечении к суду депутата кнессета Омри Шарона, старшего сына премьер-министра Ариэля Шарона. Омри обвиняется по статьям: «нарушения закона о финансировании партий», «подделка финансовой документации» и «лжесвидетельство». Это серьезные обвинения, за них можно получить годков пять безмятежной жизни, максимально удаленной от политических бурь.
Надо сказать, что противоправные действия Омри Шарона ни в коей мере не были связаны с его личными интересами. Речь шла – а дело было шесть лет назад – об обеспечении внутрипартийной предвыборной кампании Ариэля Шарона финансовыми средствами. И Шарон-младший ничуть не грешит против истины, заявляя, что Закон о финансировании партий «абсурден» и «общество не в состоянии его исполнять». Действительно, для проведения предвыборной кампании реальная сумма должна по меньшей мере в десять раз превышать сумму, установленную законом. Это непреложный факт, он отлично известен любому политику в Израиле. Но закон есть закон, и его нарушение время от времени влечет за собой наказание. Не исключено, что история с Омри Шароном – тот самый случай. Так или иначе, обвинение и защита пока не пришли к компромиссному соглашению, вопреки твердой уверенности наблюдателей, полагавших, что Омри избежит неприятностей, и его улыбки, таким образом, обоснованны.
В свободном обществе сын не отвечает за отца, но и отец не несет юридической ответственности за действия своих детей. Премьер-министр не ответчик по делу Омри Шарона, и, вне зависимости от конечного результата, эту историю можно воспринимать как торжество демократии.
Тем более что жизнь премьер-министра в современном Израиле, действительно, нелегка, и улыбка не часто посещает лицо старого солдата. Улучшению настроения Ариэля Шарона никак не способствовала тайная церемония религиозного проклятия «пульса денура», проведенная группой радикально настроенных раввинов на старом кладбище городка Рош-Пинна.
Загрузка...
