Что мы с вами обычно понимаем под «бюрократизмом» ?
Образ бюрократии и бюрократизма в массовом сознании – это, по сути дела, некое собирательное представление, объединяющее под одной шапкой ряд взаимосвязанных, но разнородных явлений. Сюда относятся:
Во-первых, чисто «технические» характеристики бюрократизма – канцелярщина и бумаготворчество;
Во- вторых, власть «мелкой бюрократии» – разного рода столоначальников – над просителем, потребителем, подчиненным;
В-третьих, бюрократическая регламентация и централизация управленческих функций, экономики, науки, культуры, идеологии и т.п.
В-четвертых, сам слой или общественная группа, выполняющая функции бюрократического контроля (границы этой группы размыты);
В-пятых, — и это, видимо, главное для специфической отечественной бюрократической системы, — механизм кадрового обеспечения бюрократической иерархии.
Наконец, к бюрократическому комплексу следует отнести и характерную для него идеологию – своего рода разновидность патернализма, предполагающего безусловную зависимость каждого уровня господствующей иерархии от благоволения и заботы вышестоящего уровня.
Нельзя не вспомнить, что основные черты бюрократии описал еще К.Маркс в работе «К критике гегелевской философии права», где он говорит о бюрократии как об особом слое, выражающем эгоистические, корпоративные интересы меньшинства и представляющем эти интересы в качестве всеобщих, а себя – как беспристрастного представителя всего общества.
Но, как известно, бюрократизм существует не только в российском управлении. Некоторые западные социологи считают бюрократизм важнейшей социальной проблемой XX века.
В тех или иных масштабах феномен бюрократии – концентрация рычагов власти в руках специализированного аппарата чиновников – присущ различным обществам и социальным организациям. Не обходились без него ни древние империи, ни современные хозяйственные корпорации. Бюрократии подвергались монархические режимы, парламентские демократии, революционные элиты, политические партии и общественные движения в различных странах. И ведь совсем не случайно знаменитые теперь на весь мир «Законы Паркинсона» (классический классификатор и определитель бюрократизма) были открыты и сформулированы на базе американского управления, которое для нас является пока еще недосягаемой высотой.
Однако тот бюрократический левиафан, с которым нам приходится иметь дело сегодня, не имеет аналогов в истории. Сформировавшаяся на протяжении десятилетий бюрократическая система управления получила неограниченные возможности подчинять себе все без исключения сферы общественной жизни, нигде при этом не сталкиваясь с реальными ограничениями.
Бюрократическая организация есть система, равновесие которой опирается на ряд относительно стабильных порочных кругов. Поэтому бюрократические дисфункции являются не следствием иррациональностей, проникших в организацию, в целом рациональную, но результатом рационального выбора членами организации выигрышных или хотя бы не проигрышных стратегий в иррациональной организации.
Какие преимущества находит отдельный индивид в бюрократической системе? Французский социолог М. Крозье считает, что одна из главных причин распространенности бюрократии в современном обществе состоит в том, что она (бюрократия) обеспечивает защиту этому самому индивиду. Отметим, что защиту своим гражданам должно обеспечивать государство. А поскольку, в частности, российское государство крайне плохо справляется с этой своей основной функцией, то ее берет на себя организация, но защищает она уже только «своих».
Для этого в бюрократической организации каждая иерархическая страта максимально изолируется от всех других как наверху, так и внизу.
Концентрация власти и изоляция групп друг от друга в бюрократической системе делают совершено невозможным проведение политики постепенных и непрерывных изменений. Бюрократическая система поддается изменению только в случае очень тяжелых дисфункций. Сопротивление изменениям – лишь один из двух аспектов проблемы. Второй, не менее важный – это очень своеобразный способ адаптации бюрократической системы к изменениям. В бюрократической системе изменение может проводиться только сверху вниз и затрагивать всю организацию в целом, в том числе даже те сектора, которые не были серьезно поражены дисфункциями.
Ритм жизни бюрократической организации – это чередование длительных периодов рутины и застоя с короткими кризисными периодами. Крозье пишет: «Кризис есть один из отличительных и незаменимых элементов всей бюрократической системы. Он составляет единственное средство произвести необходимые поправки и играет, таким образом, существенную роль в развитии системы и, косвенным образом, в поддержании безличности и централизации».
Крозье считает, что бюрократическая организация не только не способна учиться на собственных ошибках, но и слишком жестка, чтобы приспособляться без кризисов к изменениям, которые эволюция современных обществ делает обязательным.
Далее. Неформальные отношения, пышно цветущие в бюрократических системах, легко трансформируются в коррупцию и преступность, от которых чрезвычайно трудно избавиться, ибо они, хотя бы отчасти, функционируют в интересах дела.
Коррупция, пронизывающая всю нашу бюрократическую систему, имеет серьезнейшую экономическую основу. При этом перераспределение ресурсов официально производится, исходя из «высшей рациональности», – теоретически на базе высших государственных соображений и социальной справедливости, на практике – кто сколько сумеет урвать.
В последний период правления генерала Грачева были опубликованы следующие данные. Несмотря на то, что в российской армии сократили 3815 генералов, их осталось еще 2218. В полумиллионной армии ФРГ их 223, в регулярных ВС США, численностью 1,8 млн. человек – 1008. Главная наша с вами беда в том, что генералы сознательно нарушают один из основных принципов военного строительства – они определяют численность генералитета, т.е. самих себя не из численности и структуры армии при ее минимизации до необходимого уровня. Наоборот – к числу заведомо раздутого штата генералов они искусственно подтягивают организационно-штатную структуру армии.
Если исходить из сегодняшнего количества наших бравых генералов, то численность вооруженных сил России должна составлять 3,5 млн. человек. Между тем, официальная численность – 1,2 млн. Отсюда чрезмерное число соединений с заранее планируемым 50-процентным некомплектом личного состава, распыление материальных средств и ресурсов, постоянный некомплект призывников, полицейские методы призыва, всяческое затягивание перехода на контрактную систему. Как следствие всего – низкая боеспособность, афганский, а теперь еще и чеченский позор.
И бесконечная чреда роскошных генеральских дворцов !
Расчеты специалистов показывают, что даже при нынешней численности вооруженных сил и увеличении числа «контрактников» срок службы может быть сокращен до 12 месяцев. Правда, при этом необходимо сократить количество генералов примерно в 2,5 раза. Однако вместо этого отменяются отсрочки от призыва, указом президента присваивается новая сотня генеральских званий. Значит, потребуется еще больше «мертвых» солдатских душ для оправдывания такого количества генералов. Значит, можно будет требовать еще больших средств из наших с вами карманов «на военные нужды» и на «военные реформы».
Так в чем же объективные источники бюрократии, не зависящие от формы общественной организации производства ?
В силу целого ряда причин крупной организации глубоко присуще внутреннее сопротивление переменам, а в нашей общественной жизни господствуют, как уже отмечалось, именно крупные, к тому же монополизированные организации. Выделяют пять факторов такого сопротивления.
Первый. Любая крупная организация испытывает потребность в унификации мышления, что обычно называется политикой или доктриной.
Второй. Человека освобождают от необходимости думать и в то же время ему внушают гордость за то, что он принимает руководящую доктрину или идею. Сложившееся и устоявшееся привычное представление о чем-либо – альтернатива болезненному процессу мышления.
Третий. Согласие со взглядами организации дает защищенность. Жестокая, но неоспоримая истина состоит в том, что во всяком деле отдельному человеку гораздо безопаснее ошибаться вместе с большинством, чем быть правым в одиночестве.
Четвертый. В любой организации сильна тенденция избавления от неудобного голоса.
Пятый. Существуют личные меркантильные интересы. И мы хорошо знаем: приверженность официальной политике обычно щедро вознаграждается.
Вспомним – борьба с бюрократией пронизывает всю нашу историю, спотыкаясь «кажиный раз на ефтем месте». Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что эта самая борьба с бюрократией уже давно находится под контролем самой бюрократии и давно уже превратилась в эффективный способ ее самозащиты.
Ловкие и разнообразные маневры дают возможность «бороться» с бюрократией путем замены одних людей другими, но точно такими же, путем сокращения штатов, которые вскоре восстанавливаются в еще больших размерах, оставляя в неприкосновенности саму систему. Эти маневры дают возможность бороться с аппаратом низовых звеньев, направляя гнев народа чаще всего на рядовых исполнителей и, таким образом, отводя удар от верхушки, располагающей реальной властью.
Огромное преимущество бюрократии как вида власти состоит в том, что она невидима. Никто не в состоянии провести границу там, где начинается истинная власть бюрократии.
Чрезвычайно важным одновременно с этим является постоянный и весьма успешный обман общественности в том, что бюрократия это якобы всего-навсего стиль руководства, стиль работы отдельных людей, а не вид власти, что дает возможность понятие «бюрократия» подменять понятием «бюрократизм», что вовсе не одно и то же.
Таким образом, подведем итоги и вместе с Крозье повторим основные характеристики бюрократической организации:
— это организация, в которой существует огромное количество различных правил и инструкций, часто противоречащих друг другу. Вокруг этих правил, не нарушая которые невозможно работать, развиваются торг, шантаж, контршантаж и коррупция. Руководство, породившее эту систему, пытается бороться с этими явлениями, еще больше ухудшая ситуацию;
— это организация, где решения чрезмерно централизованы. В результате лица, принимающие решения, не обладают непосредственным знанием задач, а на местах, где это знание есть, нет власти, чтобы провести необходимую адаптацию;
— это организация, где разные иерархические слои и функциональные группы изолированы друг от друга. Связь между ними очень слаба, информационные потоки затруднены, каждая группа вырабатывает свои цели, часто противоречащие декларируемым целям организации. Собственно говоря, такая организация существует как единое целое только формально, на деле она распалась на соперничающие и торгующиеся друг с другом за власть, доходы и влияние группы;
— в такой организации развиваются сложные неформальные системы власти, носители которой могут использовать свои стратегически важные позиции против целей организации и приобретать, не неся ответственности, не внося вклада в результаты, огромные привилегии.
В результате организация работает не на оптимуме своих ресурсов, а на минимуме, едва достаточном для того, чтобы общество, рынок или руководство с ней попросту не покончило. Она приобретает такую жесткость, что может меняться только ввиду крайней угрозы своему существованию, причем изменение вызывает тяжелый кризис.
При этом кризис вовсе не обязательно приводит к реальной перестройке организации. Чаще всего кризис приводит к простой смене элит, т.е. смене людей, обладающих официальной властью. Вся структура остается по-прежнему неэффективной.
Похожие статьи
