Караваев Н. Л.
Аспирант, кафедра философии и социологии, Вятский Государственный Гуманитарный Университет
В последнее время в научной и философской мысли появились работы по теории познания, которые затрагивают взаимосвязь результата познания, знания с информацией, воспринимаемой из окружающей действительности. В подобных работах высказываются различные точки зрения на такие взаимоотношения. Одни авторы отождествляют понятие знания с понятием информации. Другие предлагают концепции включения одного в другое (информация в знании, либо знание в информации). Третьи вообще стараются абстрагироваться от того или иного понятия в пользу оставшегося последнего. Однако все данные концепции в том или ином аспекте нам представляются не корректными, поскольку не учитывают той специфики употребления данных понятий, которые складывалась на протяжении всего времени их использования. Именно в силу этого, в данной статье мы представляем иную, на наш взгляд, более подходящую трактовку проблемы взаимоотношений знания и информации.
В грубом упрощении мы предлагаем следующую метафорическую формулу для дифференциации понятий знания и информации: знание есть информация плюс внутренний мир субъекта. В отличие от информации, которая может быть передана с помощью тех или иных материальных носителей, знание не транслируемо, оно носит сугубо личностный, субъективный характер. Поскольку знание не является единственной формой активности сознания, мы предлагаем отнести знание только к сфере интеллекта как составной части сознания и закрепить за ним все содержание интеллекта, который включает в себя как невербальные, так и вербальные когнитивные единицы. В этом плане весьма перспективной является позиция В. Ф. Юлова, который считает, что хотя процесс познания реализуется за счет активности трех компонентов человеческого сознания: интеллекта, бытийственной и ментальной психик, сами результаты познания, т.е. знания, содержатся исключительно в области интеллекта или в области рациональных значений. В них присутствуют, как эмпирические образы: ощущения, восприятия, представления, так и многообразие теоретических образований: идеи, принципы, теории, концепции и т.п. [5, 143-144]. Такая интерпретация признает объективный способ бытия информации и субъективный способ существования знания. Тем самым предотвращается ненужное переплетение смыслов знания и информации в познавательном процессе. Картина здесь ясна — субъекты познают окружающую действительность (источник информации), в результате чего они конструируют знания, обладая ими.
На данное разграничение между знанием и информацией намекают соответствующие глаголы русского языка: «знать» и «информировать». Нетрудно заметить, что первый подразумевает некоторое внутреннее обладание или приобретение («я знаю что-то»), тогда как «информировать» подразумевает внешнюю активность, проявление вовне («я информирую кого-то») — нечто, что отлично от субъекта, который знает. Между знанием и информацией возможно установление циклической взаимосвязи с двумя переходами: информация ^ знание (субъективизация), знание ^ информация (объективизация). Таким образом, субъекты познания в своей деятельности имеют дело, как с информацией, так и со знанием, а интеллект являет собой способность оперировать любыми знаниями: образами, представлениями, понятиями, категориями.
Однако рассматривая когнитивный процесс как взаимопереходы знания и информации, неясно каким образом, происходит субъективизация информации. Воспринимая множество различной информации (звуковые, световые, электромагнитные волны, гравитация, атмосферное давление и др.), неясно как из всего этого разнообразия впечатлений, из всего этого «вороха кусочков информации» [1], субъект выделяет значимое для него и синтезирует в некоторое знание, ведь все мы видим и слышим конкретные объекты и звуки, а не световые или звуковые волны? Именно в силу этого, нам представляется целесообразным ввести в познавательный процесс понятие паттерна.
Г. Бейтсон под паттерном понимал избыточность организации объекта, набора объектов, системы объектов, конгломерата явлений, событий и т.д. Так, автор писал: «Следует считать, что некоторый конгломерат событий или объектов (например, последовательность фонем, картина, лягушка или культура) содержит «избыточность» («паттерн»), если этот конгломерат некоторым способом может быть разделен «чертой» таким образом, что наблюдатель, воспринимающий только то, что находится по одну сторону этой черты, может догадаться (с успехом, превышающим случайный), что же находится по другую сторону черты» [1]. Т.е. допустим, если мы видим некоторый объект, например, стул, мы не видим всех его частей, но поскольку мы извлекаем из всего потока информации не образ стула, а его паттерн, мы в состоянии предсказать с определенной долей вероятности, как выглядят невидимые для нас части этого стула; другими словами, наблюдая только часть некоторой системы, извлекая паттерн мы способны «выносить обоснованные суждения как о другой ее части, скрытой он наблюдения, так и обо всей системе» [3]. Именно это и имел в виду, Г. Бейтсон когда определял паттерн как некоторую избыточность организации объекта. Можно привести пример с музыкальными композициями. Любую музыкальную тему можно сыграть в различных тональностях, и она при этом не потеряет своих сущностных особенностей [4]. Все это возможно постольку, поскольку из всего многообразия информации мы извлекаем так называемые паттерны.
Например, паттерн стула, паттерн книги, паттерн мелодии и т.д. Можно привести более сложные примеры паттернов: паттерн внешности, позволяющий отличить человека европеоидной расы от монголоидной, паттерн поведения, позволяющий отличить христианина от буддиста и др. В последнем случае, паттерном будут являться специфичные свойства человеческой активности, выраженные в избыточности поведения или речи.
Поскольку «вне головы нет никакого отправителя, а внутри нее нет никакого получателя» [2, 107], сама информация при ее восприятии никуда не передается. «Слова и картинки несут в себе информацию, передают или распространяют ее, но в том океане энергии (механической, химической и световой), в который каждый из нас погружен, информация не передается. Она просто там есть. Положение о том, что информацию можно передавать или что ее можно хранить, верно в теории связи, но не в психологии восприятия» [2, 342]. Итак, информация просто существует. Это мы извлекаем из этой информации некоторые структуры-паттерны и субъективизируем их в знание. Извлечение паттернов есть процесс, посредством которого сенсорные данные распознаются как значащие сущности. В ходе этого процесса отыскиваются сходства и закономерности, определяются соответствия между сенсорной информацией и знанием, хранящимся в памяти. Затем мы объективизируем знание в другие паттерны, которые при этом вливаются в то множество информации, которое существует вне субъекта. Таким образом, природа, как и общество, рассматривается как взаимосвязанная «паутина» информации, в которой определение и создание конкретных паттернов как «объектов» зависит от наблюдателя и процесса познания.
Восприятие паттернов — это сложный многогранный процесс, начинающийся в тот момент, когда нейроны наших органов чувств извлекают информацию из окружающего мира и пересылают ее в виде электрических и химических импульсов в мозг. Поскольку органы чувств любого живого существа способны воспринимать только весьма ограниченный, генетически заданный спектр сигналов и по своим параметрам могут уступать аналогичным органам других биологических видов, способности к извлечению паттернов у разных биологических видов различаются. Известно, например, что кошки или птицы видят деревья совершенно иначе, чем человек, потому что воспринимают свет в другом частотном диапазоне. Таким образом, способы, посредством которых живой организм устанавливает форму и размеры объектов и выделяет паттерны из множества получаемых им сенсорных воздействий, зависят от физического устройства его организма.
В заключении следует отметить следующее: знание являет собой конструктивное отражение реальной действительности, результат процесса субъективизации извлекаемых из природной и социокультурной информации паттернов, которые представляют собой некоторые структуры организации этой информации. В трансформационном конструировании структур знания (субъективизации информации) можно вполне определенно выделить последовательность двух этапов: 1) извлечение структур-паттернов из информации и 2) субъективизация этих выделенных структур в знание.
Литература
- Бейтсон Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. — М.: Смысл, 2000. — 476 с.
- Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. — М.: Прогресс, 1988. — 464 с.
- Евзрезов Д.В., Майер Б.О. Анализ категорий «паттерн» и «метапаттерн» // Философия образования. — Новосибирск: Издательство СО РАН. — № 3(17), 2006, С. 63-70.
- Капра Ф. Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем. — М.: ИД «София», 2003. — 336 с.
5. Юлов, В. Ф. Мышление в контексте сознания. — М.: Академический Проект, 2005. — 496 с.
Загрузка...
