Первое мое замечание будет относительно «четырех пространств», как бы общих для России и Европы. Была модель ассоциированного участия России в Евросоюзе, согласно которой Россию приравнивали к Алжиру, Иордании и прочим замечательным странам. Смысл этой концепции состоял в том, что Россия берет на себя основную часть обязательств членов Евросоюза, но не получает при этом никаких прав. Поскольку это выглядело очень по-хамски, российская бюрократия это предложение с гневом отвергла. Тогда ей предложили, по сути, ту же самую схему, но только в более красивой упаковке «четырех пространств». Этот продукт наша власть с восторгом и скушала.
Смысл «четырех пространств» состоит в том, что Россия берет на себя обязательства, близкие к обязательствам стран Евросоюза. Естественно, выполнять их будут постепенно. У нас их будут волокитить по мере бюрократических сил, как, например, отмену смертной казни.. Однако при этом мы сразу подставляемся под удар по всем возможным линиям, вплоть до прав человека. При таком подходе мы не получаем возможности реально участвовать в выработке правил игры и даже не имеем возможности как-то реально влиять на принятие решений. И, главное, мы не получаем выгод, которые имеют члены Евросоюза. То есть, по сути дела, это предательство российских интересов. Это предательство произошло не случайно. И не по глупости. Оно произошло в силу того, что одна из моделей взаимодействия нынешней российской бюрократии с внешним миром состоит в сдаче внешних, а теперь уже и внутренних интересов в обмен на предоставление некого карт-бланша во внутренней политике.
Для иллюстрации этого тезиса достаточно прочесть лежащий передо мной документ. Первая строчка второго абзаца звучит так: «Общей целью общего экономического пространства является создание открытого рынка между Россией и ЕС». Все мы понимаем, что рынок России будет открываться для ЕС, но рынок ЕС для России открываться не будет. И хотя эта преамбула в ходе диалога была снята, как тут нам говорят представители Минпромэнерго, но смысл и дух соглашательства остается. К примеру, читаем дальше. «Поддержка эффективного применения соглашений ВТО по техническим барьерам в торговле». Вот эти барьеры три года обсуждались на разном уровне. Но любые попытки не очень симпатичных мне людей из российского руководства снять данные барьеры с европейской стороны жестко и бескомпромиссно пресекаются, и они к этому обсуждению не возвращаются.
Если говорить совсем кратко, то национальным предательством является сам принцип создания этих документов. Он состоит в том, что Россия принимает на себя выполнение правил Евросоюза, не получая взамен прав членов Евросоюза. Естественно, что это выражается в грамотных формулировках типа «гармонизации законодательства», «сближения законодательства» и т.д. Но все люди, сколько-нибудь причастные к переговорам, знают, что эти «гармонизации и сближения» происходят не на базе некоего среднего варианта или компромисса, а исключительно на базе законодательства ЕС. Люди, которые делают вид, что не знают этого, — их позиция вызывает сомнения. Именно это, а не сам факт диалога, является неприемлемым. Большое спасибо.
Самым ярким проявлением этого подхода в энергодиалоге можно считать поездку Путина в Европу. Сразу после ареста Ходорковского президент РФ предоставил Франции, Италии и Германии небывалое ранее право реэкспорта российского газа. За эту услугу сдержанные французы и немцы его не ругали, а экспансивный итальянец Берлускони, которому еще выгодных заказов пообещали, вообще своей грудью защищал Кремль от продажной европейской прессы.
То же самое безобразие происходит в энергодиалоге, вчера и сейчас. Делаются постоянные уступки, в том числе, делаются уступки европейцам. Но за это они полностью закрывают глаза на любые преобразования во внутренней политике. Или почти на любые. Вот почему для ЕС всё, что будет делать Путин во внешней и внутренней политике, — это хорошо и демократично. При этом, конечно, всячески науськивается «независимая» пресса. Для того, чтобы товарищ Путин понимал, какое громадное одолжение ему лично делают. Но в целом, всё будет очень замечательно и прилично.
Основная проблема состоит в том, что европейская система управления не слишком эффективна и по всем параметрам проигрывает американской. Поэтому основные пряники от этой модели достаются не европейцам, а американцам. Насколько я понимаю, согласие американцев на предстоящие нам внутренние преобразования куплено не столько допуском их инспекций на наши ядерные объекты. Это «непротивление злу» куплено и колоссальными уступками в так называемом энергетическом диалоге.
Список таких уступок довольно широк. Во-первых, не будет никакой «трубы» в Китай. То есть до Сковородино будет построена труба, а дальше нам следует возить поездами. Второе — это допуск американских компаний к российским месторождениям в приоритетном порядке и право строительства частных нефтепроводов. Это в перспективе означает новый нефтепровод в Мурманск с подгребанием под него всего Тимано-Печорского бассейна. Это будет ускоренное освоение Штокмановского месторождения на основе соглашений о разделе продукции. СП для этого создается на межкорпоративном уровне. То есть создается достаточно закрыто, с гарантией того, что львиная доля сжиженного газа будет поступать в Соединенные Штаты Америки. Это будет вам не просто вариант колониального и коррупционного Сахалина, а значительно ухудшенный вариант Сахалина.
В этой ситуации, как бы ни велико было наше огорчение по поводу пассивной российской бюрократии позиции в переговорах с европейцами, мы должны знать правду. Она состоит в том, что европейцы сегодня проигрывают конкуренцию Америке за российские энергоресурсы. Другое дело, что свадьба России с Западом больше напоминает «собачью свадьбу». На российской невесты требуется не совсем «энергетическое приданое», как образно сказал на открытии Круглого стола Юрий Солозобов. Тем более, что «женихи» всё это добро очень скоро и почти даром получат. Но это проблема уже не взаимодействия с внешними силами, сколько собственно проблема самой российской власти.
Загрузка...
